Пожав плечами, Широзу усмехнулся.
- Ну чтож… пусть идет, раз так хочется.
Скрестив руки на груди, мужчина сделал шаг назад, не сводя взгляда с молодых людей.
Не веря в услышанное, Татсуя осторожно высвободился из объятий Ридзю и обернулся. Гадкая ухмылка Широзу не оставляла сомнений, что в его согласии кроется какой-то подвох. Тем не менее, юноша решил попробовать.
Медленно подойдя к выходу, музыкант повернул ручку и открыл дверь. И тут же уперся взглядом в охранника, преграждающего дорогу.
- Пусть идет, - донесся до Татсуи насмешливый голос Широзу. – Если сможет. Лично Я его не держу…
- Это подло, - дрогнувшим голосом проговорил Татсуя и закрыл дверь, не решившись даже сделать шаг в коридор.
И так было понятно, что случится, если он попытается выйти.
- Вот видишь, Ридзю, твой друг уже никуда не торопится.
Не понятно было, с кем сейчас играет Широзу – с Ридзю или с Татсуей. Хотя, скорее всего, он играл с обоими. И эта игра приносила ему огромное удовольствие. Пока что. Не известно было, что он начнет делать, когда эта игра в кошки-мышки ему прискучит.
Подойдя к Ридзю, Татсуя встал рядом с парнем. В любом случае, лучше держаться вместе.

Когда Ридзю лег на кровать, Татсуя дернулся было за ним, желая остановить, но не успел. Парень уже с головой укутался в одеяло.
В замешательстве оглянувшись на Широзу, Татсуя непроизвольно попятился назад, упершись в кровать. Потому что Широзу, ставший вмиг опасно серьезным, надвигался на него, свободно опустив руки. Татсуе показалось, что он готов в любой момент схватить его. И оказался прав.
Сделав еще один стремительный шаг, мужчина остановился вплотную и ухватил пианиста за запястья, заламывая ему руки за спину. Протестующий вскрик Татсуи утонул во рту Широзу, когда он прижался своими губами к губам музыканта.
Все тело Татсуи будто током пронзило. Протест, омерзение смешались с еще не до конца утихшим желанием, заставив юношу дернуться, вырываясь.
В то же время, Татсуя очень остро чувствовал горячее и сильное тело мужчины, крепко прижатое к своему оголенному торсу. Даже сквозь ткань одежды, пианист ощущал жар кожи Широзу.
С трудом прервав поцелуй, Татсуя резко отвернулся, стараясь отдышаться. А наглые руки Широзу уже обследовали его спину, спускаясь к ягодицам.
- Отпусти меня! – выдохнул Татсуя.

Татсуя кинулся к Широзу, стараясь оттолкнуть его от Ридзю, но у юноши ничего не получалось.
- Отпусти его! Что ты делаешь? Ему же больно! – прокричал парень, вцепившись в предплечье Широзу.
Неожиданно, мужчина остановился. Не ослабляя захвата, он с интересом посмотрел на Татсую.
- Больно? Я делаю ему больно? – медленно спросил мужчина.
Его глаза все больше расширялись, становясь по истине безумными. Один этот страшный взгляд заставил Татсую убрать руки и сделать шаг назад.
- Эй, идите сюда! – крикнул Широзу.
Дверь тут же открылась, и в комнате появились двое охранников.
- Держите его, - мужчина указал на Ридзю.
Бодигарды тут же сменили своего шефа, а тот выпрямился и снова посмотрел на Татсую.
- Значит, ты считаешь, что я делаю ему больно?
От угрозы, прозвучавшей в его голосе, пианист поежился. Тут же захотелось отказаться от своих слов. Молча отступив еще на шаг, музыкант наблюдал, как Широзу медленно приподнял свою рубашку. Его пальцы скользнули по кожаному ремню и остановились на массивной застежке. Щелчок, и ремень с тихим шипением пополз из шлефок. Сложив пополам пояс, Широзу резко хлестнул им себя по ладони, а затем кинул Татсуе.
На автомате поймав вещь, музыкант с непониманием уставился на ремень, автоматически погладив пальцами добротную толстую кожу.
- Если я делаю ему больно, у тебя наверняка получится нежнее… - медленно проговорил Широзу.
Подняв испуганные глаза на мужчину, Татсуя покачал головой.
- Нет… - прошептал юноша.
- Что же ты? Не хочешь?
Метнув быстрый взгляд на распластанного по постели Ридзю, Татсуя едва слышно выдавил:
- Я не буду…
- Почему? Сделай ему приятно… СДЕЛАЙ ЕМУ ПРИЯТНО! – последние слова Широзу прокричал прямо в лицо Татсуе, сделав шаг к юноше и грубо толкнув его к кровати.

Трясущимися руками сжимая ремень, Татсуя смотрел в пол, не в силах поднял глаза.
-хв.....ат...ит.....кх......
Рывком вскинув голову, пианист увидел, что по сигналу Широзу охранники еще сильнее заломили Ридзю руки.
- Прекратите… - прошептал юноша.
На его плечо легла тяжелая ладонь. Панически вздрогнув и обернувшись, Татсуя увидел, что Широзу стоит рядом с ним. На лице мужчины было написано предвкушение.
- Что с тобой, Татсуя? – медовым голосом осведомился Широзу. – Если ты ничего не сделаешь, то мои помощники просто сломают ему руку…
- Что?..
Широзу подал еще один сигнал, и амбалы усилили захват, хотя, казалось бы, предел допустимого они уже превысили.
Татсуя рванулся к Ридзю, но сильная рука Широзу удержала его на месте.
- Либо ты сам это сделаешь, либо это сделают они. Выбирать тебе…
Широзу пожал плечами и убрал руку. Теперь Татсуя был свободен, но уже не рвался к Ридзю.
Ками-сама… что же делать?..

Взгляд Татсуи остановился на руке Широзу, легшей на ремень. Пальцы юноши с силой сжали кожу пояса.
- Я не хочу этого делать, - очень тихо проговорил музыкант, легонько вздрагивая от каждого полузадушенного стона Ридзю.
- Так не делай… Давай я сделаю, - предложил Широзу, чуть сместив ладонь и сжав пальцы Татсуи на ремне.
- Не я прошу вас! – воскликнул пианист, подавшись вперед и остановившись вплотную к мужчине.
Горящий взгляд его глаз буквально прожигал музыканта. Он был вынужден отвернуться и опустить голову, потому что под этим гипнотическим взглядом всякая способность соображать таяла, как снег на солнце.
Татсуя чувствовал, что еще немного и желание бороться иссякнет окончательно.
- Давай же! – прорычал Широзу.
Свободной рукой мужчина ухватил Татсуя за волосы, заставляя запрокинуть голову. Широзу приблизил свое лицо к лицу Татсуи, так, что юноша ощущал на своих губах его дыхание.
Татсуя замер. Ему было страшно, но, в то же время, он не мог принять решение. Да или нет? Что выбрать?
- Я… могу… сделать что-нибудь… другое… - почти беззвучно прошептал юноша.
С трудом превозмогая боль от железной хватки Широзу, Татсуя подался вперед и коснулся своими губами губ мужчины. Замерев так на несколько секунд, он разорвал поцелуй, проведя напоследок языком по сухим и горячим губам мужчины.
- Отпустите Ридзю…

Рука Широзу отпустила волосы Татсуи и переместилась на талию. На этот раз, даже в какой-то степени нежно.
- Ты меня удивляешь, - усмехнулся мужчина, глядя в испуганные глаза пианиста.
Теперь Татсуя не осмеливался опустить голову. – Ты вправду решил обменять себя на этого бесполезного хаслера?
- Он… - Татсуя вздрогнул от очередного громкого стона Ридзю, и все-таки опустил голову, спрятав лицо на плече у Широзу. – Он не бесполезный.
- Прошу....уб... кх...убей....меня.....
Широзу повернул голову и с усмешкой посмотрел на Ридзю. Татсуя же, наоборот, поспешил отвернуться.
- Что же ты прячешься? Глянь хоть на что размениваешься.
Проведя пальцами по скуле пианиста, мужчина заставил его повернуть голову. Закусив губу, музыкант зажмурился и сжал пальцы на плече Широзу.
-Убери...Убери от него...мх...свои руки!!!
Татсуя поспешил прижаться к мужчине, чтоб он не отвлекся на Ридзю.
- Ты согласен? – с мольбой Татсуя посмотрел в лицо Широзу.
Музыканту даже начало казаться, что мужчина сейчас согласится, но тут снова вмешался голос Ридзю.
-Широзу...всё что угодно....отпусти Татсую....
Ками-сама! Ридзю, замолчи, пожалуйста!
Татсуя снова попытался отвлечь мужчину, но тот уже повернулся к Ридзю.
-Все, что угодно? Хорошо… Отпустите его! – отдал приказ Широзу.
Амбалы тут же отступили от кровати, оставив парня.
- Ридзю! – воскликнул Татсуя, сорвавшись с места, желая обнять парня, но рука Широзу в последний момент остановила его.
- Стой спокойно. А ты, Уайт, слушай сюда. Я отпускаю Татсую. Ты сейчас встаешь и садишься в это кресло, - мужчина указал на кресло в противоположном углу комнаты, - сидишь тихо и не мешаешь мне. Согласен?

- Вот и отлично, - усмехнулся Широзу, проводив Ридзю глазами.
Он отпустил ничего не понимающего Татсую и швырнул ему его рубашку.
- Все, свободен. Вали, - бросил он юноше.
Пианист поспешил натянуть одежду, но глянул на Ридзю и замер.
- Что вы с ним собираетесь делать?
Широзу тонко улыбнулся и подошел к юноше.
- А вот это, Кайто-сан, уже не ваше дело, - протянув руку, Широзу заправил Татсуе за ухо выбившуюся прядь волос. – Не засоряй его проблемами свою миленькую головку.
- Я… вы будете бить его? – с ужасом спросил Татсуя.
В ответ мужчина громко рассмеялся.
- И бить тоже, - подтвердил мужчина таким тоном, будто объяснял маленькому ребенку, что яблоко плюс апельсин равняется фруктовый салат.
Видя ужас на лице пианиста, мужчина притворно вздохнул.
- Ты все еще хочешь помочь ему, - не спрашивал, а утверждал Широзу.
- Хочу…
- Ну чтож, я дам тебе такую возможность. Где кровать знаешь?
Пианист непонимающе кивнул.
- Ну тогда раздевайся.

-Широзу...мне НЕ нужна помощь,я сказал ЧТО УГОДНО!
- Да, да, я помню, - отмахнулся Широзу. – Твой друг свободен. А помочь тебе – это его личная инициатива. Я прав?
Татсуя кивнул в ответ. Каждое слово Ридзю было ему как ножом по сердцу.
Зачем мне все это? Может, действительно уйти?
Да, брось его здесь, а потом проклинай себя всю оставшуюся жизнь!
Нут уж! Лучше я буду проклинать тот день, когда решил устроиться в это кафе работать!
Сжав губы, Татсуя подошел к кровати и забрался на нее с ногами.
- Что мне сделать? – глаз Татсуя не поднимал, и так чувствуя, что на него смотрят все присутствующие в комнате.
- Вот, Ридзю. Он не хочет уходить. Он хочет тебе помочь. Цени, - наставительно проговорил Широзу а потом повернулся к Татсуе. – Я же говорил. Раздевайся.
Татсуя поджал под себя ноги, садясь на них, чтобы было удобнее держать равновесие, и дотронулся до тонкого шелка своей рубашки. Руки, неожиданно, затряслись. Чтобы хоть как-то унять дрожь, пианист несколько раз сжал и разжал кулаки. Это немного помогло.
Татсуя медленно потянул рубашку вверх, раздеваясь. Как он не растягивал этот момент, в конце концов, одежда полетела на кровать рядом с юношей. Нервно проведя по оголившейся руке, Татсуя на секунду поднял голову.
- Что теперь?
Широзу прищурился, глядя на манипуляции пианиста. Но через секунду его лицо разгладилось, и на нем появилось такое выражение, будто Широзу что-то для себя решил.
- А теперь… - медленно проговорил мужчина, - мы устроим небольшое представление. Взять их и за мной!
Амбалы тут же подхватили молодых людей под руки и повели к выходу, следуя за хозяином.

Татсуя находился в таком состоянии, что его даже держать не нужно было. Он пошел бы и сам, на автопилоте. Неподготовленный к таким эмоциональным встряскам организм, в конце концов, просто смирился с постоянным чувством страха.
Войдя вслед за Ридзю в комнату, Татсуя остановился, пораженный.
-Зачем??? смысл таскать нас в почти такую же спальню?
Пианист не заметил, такая это спальня или нет. Взгляд его был прикован к огромному черному фортепиано, на крышке которого стоял бронзовый канделябр с зажженными свечами.
- Ридзю, твой друг уже заметил, что эта спальня не такая, - усмехнулся Широзу и подтолкнул музыканта к инструменту. – Не стесняйся, Кайто-сан, я знаю, ты жить не можешь без музыки.
Нерешительно сделав несколько шагов, Татсуя остановился и поднял крышку фортепиано. Пальцы сами потянулись к блестящим, переливающимся в полумраке клавишам. Инструмент отозвался глубоким, завораживающим звуком, который привел юношу в чувства.
- Зачем он здесь? – спросил Татсуя, поднимая глаза на Широзу.

Широзу с презрением смотрел на Ридзю. Судя по его лицу, весь этот цирк начинал надоедать мужчине.
- Заткнись, сука! – прорычал Широзу. – Сейчас узнаешь, зачем! Татсуя сядь за рояль!
Автоматически выполнив приказ, музыкант уставился на Ридзю. Его неожиданный всплеск удивил юношу.
Только он был спокоен, а теперь такое…
- Уайт, если добиваешься, чтоб тебя тут грохнули, то хрен тебе. Мы грохнем его, - палец Широзу нацелился на замершего Татсую. – Так что веди себя тихо, дрянь!
Умолкнув на секунду, Широзу перевел дыхание и продолжил.
- Теперь я вам объясню. Татсуя будет играть на фортепиано, а ты Уайт, покажешь нам то, что у тебя получается лучше всего. Твои акробатические номера с шестом мы уже видели. Так что продемонстрируй нам класс в постели. Не согласишься, переломаю твоему менестрелю все пальцы, чтоб больше не мог пиликать.
В комнате воцарилась гробовая тишина. Татсуя даже вздохнуть боялся.
- Что приуныли? – усмехнулся Широзу. Его настроение менялось буквально на глазах. – Если мне все понравится, обоих отпущу. Играй!
Татсуя поспешно начал играть. Пальцы путались в клавишах, но юноша заставил себя успокоиться и заиграл ровнее, даже сам не понимая что играет.

Татсуя расширенными от ужаса глазами смотрел на Широзу, который приближался к Ридзю с плетью в руках.
Что это? Как же так! Скажи мне, как я смог стать свидетелем такого… ТАКОГО! А Ридзю…
Ридзю делал что-то совершенно неподобающее. Его призывный вид, соблазнительные движения… все его тело умоляло овладеть им. И только глаза… на дне его глаз плескался страх.
Что будет дальше?
Мысли панически метались в голове Татсуи, а пальцы продолжали на автомате играть заученную мелодию. Эти руки, которые никогда его не подводили, даже в минуты самого большого волнения, они и сейчас выполняли свою миссию. И делали это правильно. Но это были всего лишь действия тела. В них не было души. Поэтому, музыка, звучащая технически верно, не имела души, силы.
Татсуя слышал это где-то на грани слуха и чувствовал всем сердцем.
Музыкант, не моргая, смотрел на разворачивающуюся, на кровати трагедию. Так пристально, что на глазах навернулись слезы. Он перевел помутившийся взор на канделябр, стоящий на крышке фортепиано. Маленькие теплые огоньки свечей горели ровно и мягко. Им было все равно, что происходит вокруг. Их делом было не погаснуть, пока хозяин сам не затушит их. Или пока кто-то другой не найдет им иного применения…
Татсуя резко ударил по клавишам фортепиано, от чего инструмент отозвался звучным, жалобным стоном, почти криком. Эти звуки рвали струны в душе самого Татсуи.
Вскочив со стола, парень с громким хлопком закрыл крышку.
- Прекратите… - его дрожащий голос срывался, но интонации были решительные. – Хватит! Я больше не желаю всего этого видеть!
Татсуя уже не видел, как на него ошарашено посмотрел Широзу, как охранники сделали робкие шаги к нему, еще пока не решив, стоит ли усмирять разбушевавшегося пианиста. Музыкант стиснул пальцы на искусно выкованном тяжелом канделябре и приподнял его над крышкой фортепиано. Теплые огоньки свечей лишь тихонько колыхнулись.
- Я НЕ ХОЧУ ЧТОБЫ ВЫ ЖИЛИ!!! – закричал Татсуя и кинул канделябр на пол.
Первым, на удивление быстро, занялся ковер. Уютные огоньки стремительно превращались в одно огромное всепожирающее пламя. Его языки лизнули ножки фортепиано. Запахло гарью.
Как сквозь туман, Татсуя кинулся к кровати и схватил Ридзю за руку.
- Быстрее! – крикнул он парню в лицо.
Добраться до окна было делом пары секунд. Не заботясь больше о своих руках, Татсуя ударил кулаком в стекло. Звон осыпающихся осколков перемешался с треском горящей мебели. Огонь уже добрался до тяжелых портьер на окнах.
- Прыгай! – Татсуя окровавленной рукой подтолкнул Ридзю к окну, и сам забрался на подоконник. – Скорее!
Юноша буквально выпихнул своего друга в окно, заставив прыгнуть. Времени смотреть, удачно ли он приземлился, у Татсуи не было. Он уже сам готов был сигануть в темноту из пылающей комнаты, как вокруг его щиколотки сжались чьи-то цепкие пальцы. В ужасе посмотрев вниз, Татсуя встретился взглядом с безумными глазами Широзу.
- Я тебя так просто не отпущу!.. – прохрипел мужчина, резко сдернув парня на пол.
Татсуя закричал. Он ударился об пол, и на секунду у него в голове помутилось. Когда он смог открыть глаза, то увидел, что Широзу оттаскивает его подальше от окна. К пылающей, как факел кровати. Едкий дым заставил юношу закашляться и зажмурить глаза.
- Отпусти! – пианист неистово вырывался, но в легких катастрофически не хватало воздуха, силы быстро покидали его.
Татсуя на удивление метко лягнул Широзу ногой, и мужчина, не удержав равновесия, повалился сверху на свою жертву.
Безумные глаза мужчины, с расширенными зрачками и совершенно непередаваемым выражением бешенства впились в лицо музыканта.
Пианист уже приготовился к чему угодно, но тут послышался громкий треск, и прямо на спину Широзу упала тяжелая горящая перекладина от кровати.
Мужчина умер. Это Татсуя понял сразу. Его застывшие глаза так и сохранили отпечаток безумия. Так и продолжали буравить Татсую мертвым взглядом, полным ненависти.
Напрягшись, Татсуя попытался сбросить с себя тяжелое тело, но ему не удалось – перекладина их обоих пригвоздила к полу. Переведя на нее взгляд, Татсуя увидел, что она еще горит. Ярко, неистово, не собираясь угасать. Не в силах больше выносить это зрелище, Татсуя смежил веки. И тут в его голове сама собой зазвучала ТА САМАЯ мелодия. Она заглушила все посторонние звуки, даря успокоение и исцеление испуганной душе. Скрипка и море…
ТЫ прости меня… Я не сдержал обещания. Я больше никогда не вернусь к ТЕБЕ. Но ТЫ знай, что я всегда буду рядом. Я буду охранять ТЕБЯ, оберегать. Я буду приходить к ТЕБЕ во сне. И, когда-нибудь, еще не скоро, но наступит ТВОЕ время, и мы встретимся. Когда-нибудь, но не сейчас. Помни меня и прости. Я люблю ТЕБЯ…
Комната горела. Ничего не сталось от некогда богатой и дорогой обстановки. Огонь забрал себе все, что смог. Дерево, ткани, бумагу, даже метал не устоял перед его разрушительной мощью…
И две души. Одна – заблудившаяся, черная, предавшая всех и вся тяжело опустилась под землю, чтобы продолжать влачить свое тяжкое существование и принять наказание за все свои поступки. И вторая – чистая и светлая, вознеслась в ночное небо, чтобы где-то там, за недоступными человеку гранями, обрести покой и умиротворение. Она найдет там свою единственную музыку и будет с нею неразлучна и счастлива до тех пор, пока будет жить этот мир.