Татсуя шел по коридору к костюмерной комнате. Зайдя в свою гримерку, пианист был полон решимости быстро переодеться в свои, пусть и пыльные вещи, и отправиться домой, чтоб уже больше никогда не появляться в этом гнезде похоти и разврата. И, главное, чтоб больше не видеть наглого лица Ридзю.
Они тут все сумасшедшие. И, особенно, этот зазнавшийся официант! – мысленно негодовал музыкант. – Рассказал мне печальную сказочку! Неужели он думал, что я стану его утешать? Каждый сам виноват в своих проблемах!
Остановившись напротив костюмерной, Татсуя резко дернул дверь, и вошел в комнату.
Его вещи так и лежали там, где он их и оставил – на диване. Быстро скинув, ставшее ненавистным, кимоно, Татсуя надел свою одежду и оглядел себя в зеркало. Вид ему предстал удручающий. Светло серые вещи теперь выглядели так, будто Татсуя нашел их на помойке.
Что же делать?
Пойти в таком виде юноша не мог. Пусть даже ему предстояло добираться до дома на такси, все равно ходить неопрятным было не в его правилах.
Вздохнув, Татсуя направился в душевую, чтоб попытаться, хоть немного, отчистить вещи от пыли. Включая в кране воду, пианист на миг замер – ему показалось, что он услышал какой-то странный звук. Вроде скрипа или вози. Прислушавшись, парень списал все это на разыгравшееся воображение, старательно заталкивая мысль о том, что на счет звуков он никогда не ошибается, в самый темный угол сознания. Музыкант  намочил руку и, наклонившись, принялся стирать пыль с брюк.

Придав одежде более-менее приглядный вид, Татсуя выключил воду. И тут же, на него нахлынули странные звуки. Чьи-то голоса, шум возни, негромкие стоны…
Зажмурившись, пианист сделал шаг к двери, но остановился. Еще шаг, снова остановка.
Уйди! Просто уйди! Это все тебя не касается!
Резко развернувшись, Татсуя подошел к двери, которая связывала душевую и комнату отдыха персонала. Прислонившись к ней спиной, пианист глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Теперь звуки стали гораздо четче. Он мог слышать каждое слово.
- Мой мальчик. Мой красивый Уайт..... Ты выглядишь таким распутным, я хочу тебя. Подмигни мне.
Пианисту вмиг стало очень жарко. Закружилась голова, а ставшие ватными колени, подгибались.
Опять Ридзю… И опять какая-то сомнительная ситуация…
Татсуя разрывался между желанием вмешаться и страхом, что он тоже будет втянут в плохую историю. Голова соображала плохо, но Татсуе показалось, что он нашел не плохой выход. Резко развернувшись, он со всей силы пнул дверь, и кинулся к выходу в костюмерную. С треском захлопнув за собой дверь в душевую, Татсуя поспешил выскочить в коридор, и помчался к выходу на сцену.